Mona* Из рассказа? Например:Хисока сидел – точнее, почти лежал, - в кресле и наблюдал, как Йоджи договаривается с администратором. Юный синигами очень сомневался, что взрослому мужчине позволят снять один номер на двоих с несовершеннолетним мальчишкой; с одной стороны, это немного радовало, потому что предстоящая ночь вызывала у Хисоки ощущения сродни походу к стоматологу, несмотря на все выпитое им вино. А с другой стороны, Хисока готов был почувствовать разочарование – все-таки ему было ужасно интересно, как же оно будет… К чему Хисока оказался совершенно не готов, так это к тому, что Йоджи подойдет к нему, небрежно помахивая ключом от номера с блестящей биркой в качестве брелка. - Уже спишь, малыш? Прекрати так меня называть! – возмутился Хисока. Йоджи рассмеялся и протянул ему руку. От волнения Хисока даже не разглядел толком номер. Когда они вошли, он повернулся к Йоджи с совершенно затравленным видом, только что не сжимая кулаки. - Спокойно, - тихо проговорил Йоджи. – Я сейчас пойду в душ. Ты как? Там и ванна есть, если хочешь, причем нормальная, европейская, а не эти ваши японские лохани. - Что значит – ваши? – от возмущения Хисока даже позабыл волноваться. – Можно подумать, ты не японец! - Когда вижу лохани – нет! - А когда видишь сёю? - Тогда – да, - усмехнулся Йоджи. – Посиди тут, я сейчас сделаю ванну и позову тебя. Тебе как, с солью? - Ага, - кивнул Хисока. – С травяной, если там есть. И без пены, пожалуйста. - Как скажете, господин, - отвесил шутливый поклон Йоджи и принялся стягивать с себя джинсы. Хисока открыл рот. - Эээ… Йоджи, а ты зачем?.. - Хочу надеть халат, - Йоджи кивнул на белый махровый халат, что лежал на кровати. – Чтобы не намочить одежду. – Он потянул топик через голову; джинсы к тому времени уже лежали аккуратной кучкой у его ног. Хисока стоял и хлопал глазами. Оказалось, что Йоджи не носит нижнего белья… а еще – что у него ровный загар по всему телу… а еще – что это тело… Йоджи посмотрел на Хисоку через плечо. - Что-то не так? - Все… - просипел юноша. – Все в порядке… Йоджи понимающе улыбнулся, надевая халат, и Хисока покраснел. - Я подожду, - буркнул он, быстро отворачиваясь. За спиной мягко закрылась дверь в ванную комнату. Через мгновение там зашумела вода. Хисока присел на кровать. Ему стало еще жарче, в голове творилась безумная круговерть. Хотелось одновременно и бежать со всех ног отсюда, пока Йоджи не вышел из ванной, и остаться, чтобы… понятно, в общем, зачем. - Готово, можешь нырять, - Йоджи появился в дверях ванной в распахнутом халате. Хисока во второй раз за день проглотил язык. – В чем дело? – вскинул бровь змей-искуситель. - Ни в чем, - выдохнул Хисока и шмыгнул мимо Йоджи в ванную. Стремительно разделся – при этом едва не упал, запутавшись в штанах, - и быстро забрался в воду. Йоджи остановился у бортика, разглядывая юного синигами. Хисока снова вспыхнул, отводя глаза, и пожалел, что заказал ванну без пены. - Проклятие, значит… - задумчиво произнес Йоджи. – А больше он ничего с тобой не сделал? - Что ты имеешь в виду? – не поднимая глаз, спросил Хисока. - Да так… - ответил вайс. – Странно ты себя ведешь… Ладно, отмокай, я приму душ. Он вошел в кабинку, и Хисока с невольным вздохом облегчения откинул голову на бортик. Шумела вода. Йоджи напевал что-то по-английски – голос у него оказался приятным, да и пел он неожиданно верно, только вот произношение было так себе… - And no one ever told me, - мурлыкал Йоджи, - that love would hurt so much… oh yes it hurts… and pain is so close to pleasure… Хисока вздрогнул. Нет. Неправда. Не было удовольствия, не было… - …And all I can do is surrender… just surrender to your love… - с неожиданной горечью в голосе закончил Йоджи. Вода стихла. Он вышел из душа, без улыбки, без слова, подошел к ванной и протянул Хисоке руку. - Йоджи… - начал было говорить Хисока… но сказать ему было нечего, и он подал старшему руку. Тот вытащил его из ванной, завернул в полотенце, вскинул на руки и понес в комнату. - Йоджи… - Хисока обвил руками его шею, шепча в ухо, - Йоджи, зачем мы это делаем, Йоджи? - Потому что так хочется, - припечатал вайс, опуская мальчишку на кровать. - Это же глупо… - в этот момент Йоджи принялся целовать его плечи, и Хисока едва не забыл, что собирался сказать. – Я… Цудзуки… и… подумай об Айе… - Я слишком много думаю об Айе! – отрезал Йоджи, склоняясь к самому лицу юноши. – А ты – о Цудзуки. Прекрати это, - и Балинез поцеловал его. Полотенце полетело на пол, и Хисока, застонав, выгнулся на кровати дугой, когда Йоджи впился губами в его шею, одновременно рукой лаская член юноши. В широко распахнутых, блестящих от слез глазах отразился луна. Хисока моргнул. Ночное светило, бледное, почти круглое, лишь слегка надрезанное с левого края, наливалось кровью. Твердые властные губы терзали его тело. Сильные пальцы впивались в кожу, и это было больно, и он знал, что будет потом – непрекращающаяся пытка, и красные шрамы по всему телу, и медленная, мучительная смерть… -
Это твой рассказ?Прикольно!У меня никада не получалось писать рассказов-то ли лень набивать, то ли фантазия не работает.Могу наваять только то, что на самом деле происходило.А Цу мне близок своей ленью, обжорством, распиздяйством, но и ответственностью-не хочешь что-то делать, а делаешь.
-
-
29.11.2008 в 18:30-
-
05.04.2009 в 20:53-
-
06.04.2009 в 13:07-
-
06.04.2009 в 18:06-
-
07.04.2009 в 20:06-
-
11.04.2009 в 20:54К чему Хисока оказался совершенно не готов, так это к тому, что Йоджи подойдет к нему, небрежно помахивая ключом от номера с блестящей биркой в качестве брелка.
- Уже спишь, малыш?
Прекрати так меня называть! – возмутился Хисока. Йоджи рассмеялся и протянул ему руку.
От волнения Хисока даже не разглядел толком номер. Когда они вошли, он повернулся к Йоджи с совершенно затравленным видом, только что не сжимая кулаки.
- Спокойно, - тихо проговорил Йоджи. – Я сейчас пойду в душ. Ты как? Там и ванна есть, если хочешь, причем нормальная, европейская, а не эти ваши японские лохани.
- Что значит – ваши? – от возмущения Хисока даже позабыл волноваться. – Можно подумать, ты не японец!
- Когда вижу лохани – нет!
- А когда видишь сёю?
- Тогда – да, - усмехнулся Йоджи. – Посиди тут, я сейчас сделаю ванну и позову тебя. Тебе как, с солью?
- Ага, - кивнул Хисока. – С травяной, если там есть. И без пены, пожалуйста.
- Как скажете, господин, - отвесил шутливый поклон Йоджи и принялся стягивать с себя джинсы. Хисока открыл рот.
- Эээ… Йоджи, а ты зачем?..
- Хочу надеть халат, - Йоджи кивнул на белый махровый халат, что лежал на кровати. – Чтобы не намочить одежду. – Он потянул топик через голову; джинсы к тому времени уже лежали аккуратной кучкой у его ног.
Хисока стоял и хлопал глазами. Оказалось, что Йоджи не носит нижнего белья… а еще – что у него ровный загар по всему телу… а еще – что это тело…
Йоджи посмотрел на Хисоку через плечо.
- Что-то не так?
- Все… - просипел юноша. – Все в порядке…
Йоджи понимающе улыбнулся, надевая халат, и Хисока покраснел.
- Я подожду, - буркнул он, быстро отворачиваясь. За спиной мягко закрылась дверь в ванную комнату. Через мгновение там зашумела вода.
Хисока присел на кровать. Ему стало еще жарче, в голове творилась безумная круговерть. Хотелось одновременно и бежать со всех ног отсюда, пока Йоджи не вышел из ванной, и остаться, чтобы… понятно, в общем, зачем.
- Готово, можешь нырять, - Йоджи появился в дверях ванной в распахнутом халате. Хисока во второй раз за день проглотил язык. – В чем дело? – вскинул бровь змей-искуситель.
- Ни в чем, - выдохнул Хисока и шмыгнул мимо Йоджи в ванную. Стремительно разделся – при этом едва не упал, запутавшись в штанах, - и быстро забрался в воду.
Йоджи остановился у бортика, разглядывая юного синигами. Хисока снова вспыхнул, отводя глаза, и пожалел, что заказал ванну без пены.
- Проклятие, значит… - задумчиво произнес Йоджи. – А больше он ничего с тобой не сделал?
- Что ты имеешь в виду? – не поднимая глаз, спросил Хисока.
- Да так… - ответил вайс. – Странно ты себя ведешь… Ладно, отмокай, я приму душ.
Он вошел в кабинку, и Хисока с невольным вздохом облегчения откинул голову на бортик.
Шумела вода. Йоджи напевал что-то по-английски – голос у него оказался приятным, да и пел он неожиданно верно, только вот произношение было так себе…
- And no one ever told me, - мурлыкал Йоджи, - that love would hurt so much… oh yes it hurts… and pain is so close to pleasure…
Хисока вздрогнул. Нет. Неправда. Не было удовольствия, не было…
- …And all I can do is surrender… just surrender to your love… - с неожиданной горечью в голосе закончил Йоджи. Вода стихла. Он вышел из душа, без улыбки, без слова, подошел к ванной и протянул Хисоке руку.
- Йоджи… - начал было говорить Хисока… но сказать ему было нечего, и он подал старшему руку. Тот вытащил его из ванной, завернул в полотенце, вскинул на руки и понес в комнату.
- Йоджи… - Хисока обвил руками его шею, шепча в ухо, - Йоджи, зачем мы это делаем, Йоджи?
- Потому что так хочется, - припечатал вайс, опуская мальчишку на кровать.
- Это же глупо… - в этот момент Йоджи принялся целовать его плечи, и Хисока едва не забыл, что собирался сказать. – Я… Цудзуки… и… подумай об Айе…
- Я слишком много думаю об Айе! – отрезал Йоджи, склоняясь к самому лицу юноши. – А ты – о Цудзуки. Прекрати это, - и Балинез поцеловал его.
Полотенце полетело на пол, и Хисока, застонав, выгнулся на кровати дугой, когда Йоджи впился губами в его шею, одновременно рукой лаская член юноши. В широко распахнутых, блестящих от слез глазах отразился луна. Хисока моргнул. Ночное светило, бледное, почти круглое, лишь слегка надрезанное с левого края, наливалось кровью. Твердые властные губы терзали его тело. Сильные пальцы впивались в кожу, и это было больно, и он знал, что будет потом – непрекращающаяся пытка, и красные шрамы по всему телу, и медленная, мучительная смерть…
-
-
-
12.04.2009 в 16:00-
-
12.04.2009 в 21:31Глава 5. Mastermind
я думала, ты что читала его.
-
-
13.04.2009 в 16:50